Эрнесто Карденаль
(род. в 1925 г.)

Никарагуанский поэт Эрнесто Карденаль, практически по единодушному мнению критики, является одной из перспективных фигур современной латиноамериканской поэзии. Являясь выходцем из богатой, аристократиче­ской и реакционной по своим взглядам семьи, Карденаль получил фи­лософское и филологическое образование в Мексике и США, много пу­тешествовал по странам Латинской Америки, побывал в Европе, а в 1954 году активно участвовал в попытке вооружённого свержения Самосы. Однако восстание не удалось и Эрнесто Карденаль эмигрировал в США, где постригся в монахи. В 1965 году, будучи уже известным писателем, Карденаль принял сан священника и поселился на одном из островков архипелага Солентинаме, расположенного в во­дах крупнейшего в Центральной Америке озера Никарагуа. Там с не­большой группой единомышленников этот священник-поэт и ведет от­шельнический образ жизни, отдавая все своё время размышлениям о судьбах мира, ручным ремеслам, общению с природой и поэзии.

Эрнесто Карденаль получил премию мира в Германии в 1980 году. А также был был номинирован на получение Нобелевской премии по литературе в мае 2005 года. В 2005 г. получил Орден Рубена Дарио.

Творчество Карденаля знаменует новый этап в общественном со­знании многомиллионных масс верующих и значительной части свя­щеннослужителей в латиноамериканских странах. И хотя после траги­ческих событий 1954 года в Никарагуа поэт непосредственно не участ­вует в вооружённой борьбе против диктаторских режимов и североаме­риканского империализма, его стихи при всем их религиозном подтек­сте вошли в арсенал мировой революционной поэзии наших дней.

Эрнесто Карденаль — является яркии представителем «левой», или «мятежной», церк­ви Латинской Америки, выдвинувшей с 50-х годов XX века таких ис­кренних и последовательных борцов за социальную справедливость, как, например, колумбийский священник Камилио Торрес, который возгла­вил партизанский отряд и погиб в стычке с карателями в 1966 году.

В 50-е годы Карденаль пишет поэму «Уокер в Никарагуа» (1950)— об оккупации его родины североамериканским авантюристом Уокером, который хотел присоединить Центральную Америку к США и превра­тить ее в рабовладельческую зону. К этому же десятилетию относятся его знаменитые эпиграммы, направленные против диктатуры Самосы и впоследствии изданные отдельным сборником («Эпиграммы», 1961). В 1960 году выходят две книги, окончательно утвердившие Карденаля как выдающегося мастера стиха: «Час «О» и «Геземани, Ки-». Из че­тырех поэм первой книги одна, посвященная национальному герою, революционному генералу Сесару Аугусто Сандино (1895—1934), вош­ла в золотой фонд новейшей политической поэзии континента; во вто­ром сборнике, написанном во время пребывания в одном из монасты­рей штата Кентукки, отражены размышления и впечатления поэта от пресловутого «американского образа жизни». В дальнейшем Карденаль публикует сборники «Псалмы» (1964), «Молитва за Мэрелин Монро и другие стихи» (1965), «Хвала американским индейцам» (1965), «Жизнь в любви» (1970), «На Кубе» (1972).

Несмотря на принадлежность Карденаля к официальной католиче­ской церкви, религиозные мотивы преломляются в его поэзии незна­чительно и в опосредованной форме.

Считаяя предшествующую латиноамериканскую поэзию слишком субъективной, слишком лирической и слишком оторванной от действи­тельности, Карденаль вслед за Вальехо и Нерудой провозглашает принцип максимальной ясности и доходчивости стиха до любого, даже самого неискушенного читателя. В то же время, признавая влияния на свое творччство некоторых североамериканских поэтов (в частности, Ээры Паунда), он отвергает четкие разграничения между поэзией и прозой: по его мнению, не существует тем или художественных эле­ментов, свойственных только поэзии или только прозе. Все, что можно выразить в рассказе, эссе или романе, можно сказать и в стихотворе­нии. Поэтому Карденаль широко использует в своих полустихах, полу­прозаических произведениях материалы статистики, отрывки из писем, газетных статей и различных документов, включая старинные хроники, народные шутки и анекдоты, —- одним словом, все, что считалось абсолютно чуждым поэтическому способу выражения.

О социальной действенности стихов Эрнесто Карденаля свидетель­ствует тот факт, что они часто распространялись в виде листовок, пуб­лично декламировались на политических митингах, становились поводом для полицейских преследований. Сам поэт сказал так: «Поэт должен быть во всех отношениях настоящим человеком, цельным человеком, и в этом смысле он также должен быть человеком, который интересуется проблемами своего народа, политикой, экономическим положением, а следовательно, и занимать в своей жизни революционную позицию».

Эти слова можно отнести как к их автору, так и ко многим худож­никам того нового .поколения латиноамериканских мастеров, которое он с честью представляет.

В 1946 году в Бразилии опубликовано произведение, подводившее итоги предшествовавшего литературного периода и открывавшее перед бразильскими писателями перспективу нового художественного метода. Это роман Жоржи Амаду (род. в 1912 г.) «Красные всходы». Название «Красные всходы» (или «Красная жатва») — строка из знаменитого аболиционистского стихотворения поэта-романтика Кастру Алвеса.

В судьбе одной крестьянской семьи Амаду воплощает вековую тра­гедию бразильского крестьянства. Как в современном здании не скры­та несущая железобетонная конструкция, так н конструкция романа не спрятана в эпическом потоке жизни. Он четко делится на пролог, ха­рактеризующий глубочайший «идиотизм деревенской жизни», в котором веками находитсяябразильский крестьянин: две части, символически представляющие трудный путь сознания крестьянина: эпилог, в кото­ром младшие члены семьи становятся пропагандистами коммунистиче­ских идей. Первая часть книги — крестный путь разоренной семьи Жеронимо. "По опаленным голодным степям" — принадлежит к лучшим страницам, когда-либо написанным Амаду. Сцены голода и отчаяния, робкая лю­бовь подростков Агостиньо и Жертрудес среди горя близких, обстанов­ка пересыльного пункта, где измученные беженцы сталкиваются с без­душным эгоизмом одних и бессильным сочувствием других, — все вы­писано так пластично и реально, что вместе с героями мы переживаем потрясение за потрясением, крах одной наивной иллюзии за другой, и нам кажется победой, пусть скромной и незаметной, но победой, вывод старой Жукундины о несправедливости и неминуемой гибели этого .мира.

Во второй части романа проблема осознания действительности ста­вится писателем в иной форме — как проблема выбора пути. Уже рань­ше, в романе Жозе Линса ду Регу (1901—1957) «Педра Бонита» (1942) традиционные формы крестьянского протеста были воплощены в обра­зах трех братьев: разбойника-кангасейро, бродяччго проповедника и млад­шего, мяяущегося, не верящего ни в кровавое мщение, ни в про­рочества деревенских юродивых. Амаду повторяет этот фольклорный приём: старшие сыновья Жукундины — двойники героев Линса ду Регу. Та же бессмысленная кровавая жестокость, та же древняя вера в чу­до—и гибельность обоих путей. Но в судьбе третьего брата выявляется главное различие методов двух крупнейших бразильских писателей. Младший брат из романа Линса ду Регу, понимая безысходносгь лю­бого из этих решений, предпочитает пожертвовать собой, лишь бы не быть отверженным своим народом. Прошлое тяготеет над настоящим, время неминуемо возвращается вспять — таков горький итог художест­венного анализа Линса. Амаду противопоставляет ему веру в быстрое поступательное движение истории. Будущее страны он рисует как уже осуществляемую реальность.

Неоправданная идилличность финала объясняется историческим мо­ментом, когда создавался роман. Антифашистские силы, опираясь на стихийные выступления масс, вынуждают правительство Варгаса к ус­тупкам: амнистия политзаключённым, легализация компартии, установ­ление дипломатических отношений с СССР, право на забастовки и профсоюзы. Эпилог книги Амаду — это надежды тех дней. Но демокра­тический подъем ещё не опирался на серьёзную социальную базу. Ре­акция вскоре перешла в наступление и в конце 1945 года организовала военный путч.